– Здорово же достал тебя этот парень! Успокойся, дорогая, я подыщу какую-нибудь другую развалину, на которой ты сможешь реализовать свои разрушительные инстинкты. А может, придумаем кое-что получше? – Рорк обнял Еву за талию. – Какой-нибудь другой кла­пан, чтобы выпустить пар и природную агрессию?

– Даже секс не доставит мне такого наслаждения!

– Это вызов?

Рорк приблизил лицо к лицу Евы и легонько при­хватил губами кожу на ее скуле. Она ткнула его кулаком в живот, и тогда он прильнул губами к ее рту. Еве показалось, что от этого поцелуя, длившегося целую веч­ность, плавится даже ее мозг.

– Ну ладно, – сказала она, отстраняясь, – это бы­ло впечатляюще. – В глазах у Евы двоилось, все ее тело дрожало, и она никак не могла восстановить дыха­ние. – А теперь скройся с глаз моих.

– Спасибо…

Рорк взял руку Евы и стал один за другим целовать пальцы, не отводя взгляда от ее лица. Каждый раз, чув­ствуя вкус ее кожи, он чувствовал, что сходит с ума. За­тем Рорк взял жену на руки и понес к двери.

И тут вошла Пибоди.

– Ой, простите! – Она задрала голову вверх, будто ее вдруг заинтересовала лепнина на потолке. – Соммерсет сказал, что я могу подняться…

– Доброе утро, Пибоди. – Рорк поцеловал Еву в уголок брови. – Хочешь кофе?

– Я сама себе налью, не обращайте на меня внима­ния. Я всего лишь жалкая помощница своего босса.

Пибоди отправилась на кухню, сделав большую ду­гу, чтобы не приближаться к хозяевам дома, словно те были радиоактивны.

– По-моему, она чем-то расстроена. – Рорк поста­вил Еву на пол и озабоченно посмотрел в сторону кух­ни, где Пибоди гремела посудой и что-то сердито буб­нила.

– Просто она еще не успела проснуться. Ладно, за­бирай эту груду железа, раз она тебе так нужна, а я зай­мусь работой.

Рорк поднял компьютер и почувствовал, как у него сразу заныла поясница.

– Какая тяжесть! До полудня я буду работать до­ма, – сообщил он через плечо.

Ева закрыла дверь.

– Пибоди! – крикнула она. – Принеси и мне ча­шечку кофе.

Ева села за письменный стол, включила компьютер, вызвала файл Ричарда Драко и затребовала всю имею­щуюся в распоряжении следствия информацию о подозреваемых, свидетелях, вещественных доказательствах и лабораторных отчетах.

– Вчера вечером я просмотрела кассету с записью спектакля, – заговорила она, услышав, как по паркету гремят тяжелые полицейские ботинки Пибоди. – И у меня возникла новая версия.

– Вот ваш кофе, лейтенант. Мне записывать то, что вы говорите?

– А? – Ева всматривалась в экран монитора, пытаясь перекомпоновать информацию по-новому, но странный тон Пибоди заставил ее поднять голову. – Нет, я гово­рю это не для протокола, а для тебя.

Рорк опять оказался прав. Что-то было неладно с ее помощницей. Однако Ева приказала себе отбросить все личные переживания и сказала:

– Мы точно выяснили, в какой момент бутафор­ский нож был подменен на настоящий.

Она снова повернулась к компьютеру и стала нажи­мать на кнопки клавиатуры, чтобы вызвать нужную картинку.

– И когда же вы успели это выяснить? – спросила Пибоди. Голос ее был холоднее февраля.

– Я же тебе сказала: вчера вечером. – Ева физиче­ски ощущала взгляд Пибоди, стоявшей позади. Он вон­зался в ее спину, как холодный и острый клинок. – А что?

– Ничего, лейтенант. Просто я сверяюсь со своими записями. Это – моя работа.

Да что с ней такое? Ева нахмурилась.

– Никто не мешает тебе выполнять свою работу. Я просто информирую тебя, ввожу в курс дела.

– Похоже, вы информируете меня лишь выбо­рочно.

– Что это означает, черт возьми?!

– Вчера вечером я вернулась в управление, – заго­ворила Пибоди, распаляясь все сильнее. – Я вызвала файл с делом Драко, чтобы привести в порядок и рассортировать свидетельские показания, и вскоре наткнулась на раздел, который оказался для меня недоступен. Секретная информация! До этого момента я не подозревала, что в деле существуют какие-то разделы, закрытые для вашей помощницы и остальных членов следственной группы. Позволю себе заметить, господин лейтенант, что подобная политика вряд ли способствует эффективной деятельности указанной помощни­цы и указанной команды.

– Кончай говорить со мной в этом идиотском тоне! Я решила, что определенную информацию необходимо засекретить, и засекретила ее! Это все, что тебе следует знать!

На щеках Пибоди выступили красные пятна, но го­лос ее по-прежнему оставался ледяным.

– Что ж, благодарю вас за то, что просветили меня на этот счет, господин лейтенант.

– Я сказала: оставь этот тон!

– Как угодно. Я только хотела сказать: теперь так будет всегда, господин лейтенант?

– Да, черт побери, всегда! Я – твой начальник, и я руковожу следствием, поэтому все и всегда будет по-моему! А ты держи рот на замке и не разыгрывай тут оскорбленное достоинство.

– Вы бы тогда посоветовали держать рот на замке и некоему Чарльзу Монро, господин лейтенант.

Ева крепко сжала зубы. «Это мне урок, – подумала она. – Попробуй хоть раз в жизни проявить к кому-то сочувствие – и тут же получишь по морде».

– Некто Чарльз Монро не причастен к расследова­нию никаким боком, а наши с ним взаимоотношения – не твое собачье дело!

– Зато мое собачье дело – когда вы допрашиваете его о моей личной жизни.

– Я его не допрашивала! – В голосе Евы послыша­лись грозовые разряды. – Он сам вылил на меня все это!

Женщины стояли лицом к лицу, едва не соприкаса­ясь носами. Ева оперлась руками о письменный стол, ее глаза пылали гневом. Пибоди, вся красная, как рак, то­же излучала ярость.

В этот момент в дверном проеме появился Макнаб. Оценив обстановку с первого взгляда, он присви­стнул.

– Гм, здравствуйте, дамы.

Не удостоив его даже взглядом, женщины в один го­лос рявкнули:

– Вон!

– Все, меня уже нет!

Ева подошла к двери и с грохотом захлопнула ее прямо перед носом перепуганного Макнаба.

– Сядь! – приказала она Пибоди.

– Я хочу стоять.

– А я хочу хорошенько врезать тебе ногой по задни­це, но сдерживаю себя! – Ева схватила себя за волосы и дернула так сильно, что на глазах у нее выступили сле­зы. Зато ярость немного отступила, и в голове проясни­лось. – Ладно, черт с тобой, стой, если угодно. Ты все равно не можешь сидеть, пока внутри тебя торчит кол, а это происходит каждый раз, когда речь заходит о неко­ем Чарльзе Монро. Ты хочешь знать все? Ты на этом настаиваешь? Ну что ж, хорошо. Слушай.

Чтобы ее голос звучал ровно и по-деловому, Еве пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдо­хов.